Николай Асеев
Насилье родит насилье, и ложь умножает ложь; когда нас берут за горло, естественно взяться за нож. Но нож объявлять святыней и, вглядываясь в лезвие, начать находить отныне лишь в нем отраженье свое,— нет, этого я не сумею, и этого я не смогу: от ярости онемею, но в ярости не солгу! Убийство зовет убийство, но нечего утверждать, что резаться и рубиться — великая благодать. У всех, увлеченных боем, надежда горит в любом: мы руки от крови отмоем, и грязь с лица отскребем, и станем людьми, как прежде, не в ярости до кости! И этой одной надежде на смертный рубеж вести. 1943
